«Молчи, не подводи корабль!».



Служба на кораблях никогда не была легкой.
Фото: Анатолий Жданов

«Бычок» как орудие пытки

В прежние времена официально считалось бы, что Владиславу Горелову (все имена и фамилии изменены. – Ред.) оказана высокая честь. Призванному в мае прошлого года калининградцу выпало служить на одном из старейших кораблей Балтфлота – СКР «Пылкий». «Славному своими боевыми традициями», как опять-таки не преминули бы заметить лет 20 назад. А если без пафоса, службу на кораблях, а не на берегу, матросы-срочники во все времена воспринимали не иначе как сущую каторгу.

До этого февраля у Славы все было, в принципе, нормально. Проблемы начались после возвращения из госпиталя, где «карась», так зовут первогодков на флоте, пробыл порядочное время с желудчным заболеванием.

- Раньше мой командир, старший лейтенант Дягилев относился ко мне, как ко всем остальным, - рассказывает матрос. – А тут началось: мол, пока ты там сачкуешь, тут за тебя службу тащат, ты ремень носить не достоин, ну и все в том же духе. Тут еще к нам на корабль нескольких дагестанцев перевели, старлей их на меня натравил.

Офицер не чурался при случае и лично прикладывать свой кулак к матросской физиономии. Поводов хватало. 16 февраля Дягилев застал Горелова с приятелем за курением в неположенном месте. Приятель поплатился «обыкновенными» побоями, а вот Славе командир придумал экзекуцию похитрее:

- Он держал меня за руку и тыкал в нее горящим окурком. Пока не потушил «бычок».



От порога до порока

Похоже, старлей твердо задался целью отучить подчиненного от пагубной для здоровья привычки. Через два дня на сторожевике проводилась большая приборка. Горелову опять не повезло – командир опять увидел его курящим. И свалил ударом в челюсть. Упавший матрос едва успел закрыться рукой, в которую угодил ботинок, летящий в грудь. Рука моментально распухла, повиснув плетью.

- Напишешь, что сам споткнулся и упал! – приказал Дягилев, когда понял, что явно переборщил с наказанием.

Запуганный матрос послушно нацарапал смехотворное объяснение: неудачно ударился при падении, запнувшись.

В следующий раз офицер поостерегся, вызвал одного из дагестанцев. Они перекинулись несколькими фразами и Горелов получил очередные оплеухи. «Все в норме, трещин, переломов нет», - вывели заключение военные медики, к которым избитый обратился за помощью. Хотя двигать рукой матрос мог с большим трудом. На неделю его оставили в покое.

Но потом кулачные расправы возобновились с удвоенной силой. Правда, сам старлей в них не участвовал, зато дагестанцы давали себе волю. А 3 апреля издевательства достигли кульминации.

- Кто-то сказал, что меня ждут в кубрике. Когда я вошел, увидел Ингурова, Разманова, Сугурова, Ишкулатова и еще двоих, фамилий не помню. Они попытались снять с меня штаны, - при воспоминании об унижении у Славы начинается истерика. – Я начал сопротивляться, тогда меня повалили на палубу и стали бить руками и ногами. Еле вырвался и убежал.



Забыли на берегу

Странное дело: старший лейтенант Дягилев вроде бы ничего не должен был знать о диком проявлении «неуставщины» во вверенном ему подразделении. Однако после этого Горелова иначе как геем не называл. По утверждению Славы, он не единственный из экипажа «Пылкого», кого пытались изнасиловать.

- Теперь-то я понимаю, почему, когда я приехала навестить сына перед 23 февраля, он вышел ко мне в сопровождении старшины, - говорит Ирина Константиновна, мама Владислава. – Понятно, почему он рукой шевельнуть не мог, и откуда ожоги взялись, и синяк над губой. Спрашиваю, что случилось, он шепотом отвечает, что говорить ничего нельзя. А самого трясет. 5 апреля позвонил, говорит: «Я здесь больше не могу находиться, если останусь, что-нибудь с собой сделаю».

На следующий день в Балтийск спешно поехал отец матроса. Славу отпустили за КПП. Мужчины отправились в столовую, где можно было посидеть и поговорить по душам. А когда вернулись к стенке… корабля там не оказалось!

- «Пылкий»? Ушел на сутки в боевой выход, - сообщили им.

Тогда отец повез сына домой – не оставлять же парня на улице. Но уже вечером того же дня в двери квартиры постучалась группа военных. Старлея Дягилева сопровождали мичман и один из тех самых матросов-дагестанцев.

- Сказали, чтобы я скрыл, что меня на берегу забыли, - объясняет Слава. – И про попытку изнасилования чтоб молчал. Подведешь, говорят, корабль.

Пораженная подобной логикой, мать категорически запретила сыну возвращаться в часть. Вместо этого они наутро отправились в военную прокуратуру. Теперь в коллизиях на «Пылком» предстоит разбираться юристам Балтийского гарнизона.

Мы будем следить за развитием событий.

- ссылка -
ОРЕХОВ Игорь
18 апреля 2006